«Нет» насилию!

Хуже всего, что
многие мужчины на заключительной стадии
фелляции хватают женщину за волосы и прижимают
ее голову к своей промежности, так что ей
волей-неволей приходится глотать всю порцию
эякулята. Таким чудовищам я вынес бы суровейший
приговор: силком заставил бы их выпивать по литру
йогурта дважды в день в течение месяца! Может,
тогда до них дойдет, что они не только жестоки и
бесчувственны, но, возможно, еще и заставляют
женщину возненавидеть оральный секс на всю
оставшуюся жизнь! Ну что, господа, по стаканчику
йогурта? Тото же! «НЕТ» насилию!

Всего лишь
один-единственный неудачный сексуальный опыт —
и женщина
может навсегда остыть. Итак, мужчины, помните: что
бы ни делали вы с женщиной — от самого простого
до наисложнейшего, — вы ОБЯЗАНЫ вложить в этот
акт все свое умение, всю душу и всю нежность, на
которую вы только способны! И, конечно же,
воображение.

Когда я говорю о воображении, то имею в виду вот
что: хотя вы очень сосредоточены на собственных
эротических ощущениях, вы должны попытаться
мысленно поставить себя на место партнерши. Это
ведь женщина — посему возбуждайте ее постепенно,
нежно, пусть она почувствует, словно летит на
волшебном ковре-самолете… Безумствам свое время
— вот. Когда она по-настоящему распалится, тогда
— вперед!

А для женщин, коим нравится фелляция, но
противен вкус спермы, есть простейший выход — и
зачастую эта уловка доставляет партнеру не
меньше, а порой и БОЛЬШЕ удовольствия: ведь это
дивное зрелище! Вы поняли, о чем я? Когда мужчина
на волосок от оргазма, просто выньте член изо рта
и направьте струю спермы себе в лицо, на грудь, на
шею — сперма может попасть на губы, но вам не
придется ее заглатывать.

Двадцатитрехлетняя Кэрол, художник-дизайнер по
украшениям из Нью-Мехико, говорит: «Я никогда
не увиливала от орального секса, но должна
признаться, что проглатывать сперму мне порой
мучительно трудно и неприятно. Я делала это без
отвращения два-три раза — когда была заведена
по-настоящему. Я определенно одна из тех, кто
давится, когда глотает малюсенькую пилюлечку…

Но я вовремя обнаружила, что вполне можно
успеть извлечь член изо рта ДО СЕМЯИЗВЕРЖЕНИЯ. Я
всегда точно определяю нужный момент, а если я
чуточку поспешила — достаточно двух-трех
ласковых и страстных поглаживаний. Потом я
направляю член себе на грудь, и сперма заливает
ее. А потом я нежно вожу членом по груди,
размазывая сперму, — и мы оба довольны и
счастливы”.

Совершив экскурс в область орального секса и
связанных с ним проблем, вернемся к нашей Грете —
посмотрим, как она заставила своих “насильников
в масках” помочь ей в реальной интимной жизни.

“Я хотела испытать то самое чувство
беспомощности, но в мои планы вовсе не входило,
чтобы меня, простите, трахали два незнакомца. У
большинства моих фантазий есть одна особенность
— если мною овладевают один за другим шестеро
или семеро мужчин, то каждый из них — это Ричард,
мой муж. Думаю, мне стоило выйти замуж разом за
шестерых близнецов!

Но когда я, наконец, придумала, как это
разыграть, все очень здорово вышло! Это было
невероятно волнующе и приносило глубочайшее
удовлетворение. А это прикосновение щетки (позже
поймете, о чем я) сильнейшим образом возбудило и
Ричарда. На самом деле я делала это также и для
него”.

Когда я впервые узнал об этой фантазии Греты, до
меня тут же дошло, что доля мазохизма в ней
ничтожна. Иными словами, ей вовсе не требовалось,
чтобы ее связали крепко-накрепко, лишив
возможности шевельнуться. Она вовсе не жаждала
унижений. Все, чего ей было надо — это
почувствовать, что она беспомощна и не в силах
ускользнуть. Таким образом, с нее снимается вся
ответственность за то, что будет дальше. Это
совершенно обычная потребность, присущая как
мужчинам, так и женщинам — особенно, если они
немного стеснительны и не уверены в себе. Как
только их привязывают или приковывают к ложу, они
могут искренне наслаждаться ласками, простейшим
массажем, сексуальной стимуляцией любого рода, и
даже некоторой грубостью партнера — и при этом
не испытывают ни малейшего чувства стыда или
вины.

И даже самый сдержанный и ординарный мужчина,
оказавшись наедине с “беспомощной” подругой,
всецело воспользуется правом делать все, что ему
вздумается, и может порой обнаружить чудеса
сексуальной изобретательности! ОНА отбросит
табу и запреты потому, что связана и не несет
ответственности за происходящее. ОН будет куда
свободнее в проявлениях чувств, потому что
ощутит власть — ведь если она добровольно
согласилась, чтобы он ее связал, то позволит ему
трогать себя, ощупывать, возбуждать любыми
доступными способами.

Но в фантазии Греты есть одна загадка — именно
этот элемент более всего ее возбуждает. Это
молчание мужчин, их безликость. А также то, что
они совершенно обнажены — это делает их
одновременно и грозными, и уязвимыми.

“Я долго не решалась заговорить обо всем
этом с Ричардом, но в конце концов решилась… Его
реакция оказалась совершенно неожиданной. Он не
был шокирован, но поначалу и восторга не выразил.
Просто кивнул и ответил: “О»кей… Если ты и
вправду хочешь это проделать…”

Пару дней мы не возвращались к этой теме, но
вот однажды (помню, это было вечером в среду) я
сидела в постели и смотрела телевизор — и тут
входит мой Ричард, совершенно голый, а лицо его
скрыто черной кожаной маской. На ней были лишь
прорези для глаз да молнии, чтобы можно было ее
надеть. Это было и впрямь жутковато. Я
рассмеялась и что-то сказала, но, когда он, ни
слова не говоря, приблизился к постели — да, я
знала, что это он, Ричард, — знаете, я ощутила
настоящий страх! Я была напугана куда сильнее,
чем тогда, в воображаемом гостиничном номере…

Я спросила: “Где ты выкопал эту жуткую
маску?” Но он не отвечал. Безмолвно он опрокинул
меня на спину и уселся на меня верхом. Потом
откуда-то извлек черный кожаный ремень и крепко
прикрутил мое левое запястье к изголовью. Я все
смеялась, но, когда я попыталась освободить руку
и вдруг поняла, что не в силах этого сделать,
стала с ним бороться. Однако он словно бы не
замечал моих попыток, и я занервничала…

Он привязал мою правую руку к изголовью с
другой стороны. У нас огромная кровать, поэтому я
была как бы распята. Затем он крепко привязал
меня за ноги к изножью. Я попыталась лягнуть его,
но ничего не вышло — он у меня такой сильный!

А потом он снова взобрался на меня и принялся
расстегивать блузочку — медленно, очень
медленно… Я видела его глаза — но в прорезях
маски они казались абсолютно холодными и
бесстрастными. Словно кто-то заглядывал в
замочную скважину — под этим взглядом я
почувствовала себя такой беззащитной, такой
ОБНАЖЕННОЙ… Да, я воображала себе это, но в
действительности это оказалось в тысячу раз
страшнее — и в тысячу раз эротичнее!

Ричард погладил мои волосы и принялся
наматывать их на пальцы. Потом коснулся моих щек.
Поцеловать меня он не мог — на месте рта
красовалась молния. Но он поглаживал мои губы и
проводил самым кончиком пальца по зубам — а
потом пальцы его скользнули в рот. Ничего
похожего он в жизни не делал, это было очень
странно и — необыкновенно возбуждало. Он тяжело
дышал. Я все время умоляла его произнести хоть
слово — но он молчал.

Он ласкал мои груди, массируя их и сжимая
пальцами соски. Потом он принялся водить по моей
груди членом. Он и прежде такое делал — но
никогда это не было так… так ПОХОТЛИВО — да,
наверное, это слово более всего подходит. Или нет
— СЛАДОСТРАСТНО… Он словно наслаждался каждой
секундой, каждым мгновением, нежно прижимая член
к моим соскам, погружая его во впадинку между
грудями… Я тоже наслаждалась — но даже если бы я
не испытывала удовольствия, то куда мне было
деваться, правда?

Он поднялся повыше и провел членом по моему
носу и щекам. Яички уперлись мне прямо в рот. Они
были напряженными и твердыми, а кожица на мошонке
была вся сморщенная… Я стала целовать и ласкать
их языком — особенно ложбинку между ними. Тогда
он руками обнажил свой задний проход, и я стала
ласкать языком его анус.

Казалось, прошли часы… Иногда мне было
хорошо, а время от времени я просто была в панике
— но всякий раз, когда я пугалась, Ричард
проделывал нечто такое… НЕОТРАЗИМОЕ — и я
таяла… Он трогал меня везде, абсолютно везде.
Ласкал грудь, проводил по ногам от бедра до самой
пятки, щекотал каждый пальчик на ногах… Потом
прижал член прямо к пупку и стал водить им
вкруговую. И вот уже мой пупок влажен от его
смазки… Потом он стал поглаживать внутреннюю
поверхность моих бедер, постепенно и мучительно
медленно продвигаясь все выше и выше — и я уже
просто с ума сходила. Я приподняла бедра и всем
существом устремилась к нему — так я его хотела!
Но он всего-навсего нежно провел пальцем по
половой щели и коснулся клитора так, что я почти
ничего не почувствовала, а я беззвучно молила:
“Еще, еще, еще!!!”

Потом я уже вслух стала умолять его овладеть
мною, но он лишь нежно меня касался. Он приоткрыл
мою вульву, и его палец скользнул внутрь — это,
конечно, было лучше чем ничего, но мне-то нужен
был его член! Потом он ввел во влагалище еще один
палец, потом еще один… Моя вульва была так
влажна, что издавала всякий раз какой-то
хлюпающий звук, и это сводило меня с ума еще
больше. Я даже СЛЫШАЛА, как я возбуждена!

Потом он ввел всю руку мне во влагалище — по
самое запястье, и стал осторожно вращать ею. Его
пальцы сомкнулись вокруг шейки матки, и все мои
внутренности словно переворачивались, и это было
подобно землетрясению…

Потом наступил оргазм. Меня словно затопила с
головой горячая волна, поднявшаяся из глубин
моего собственного тела. Я содрогалась и кричала
и изо всех сил дергала ремни — но все же я была
беспомощна. Может быть, именно потому, что я не
могла вволю извиваться, оргазм продолжался
бесконечно долго…

Ричард извлек руку из влагалища и принялся
нежно массировать мой анус. И снова он не спешил,
вначале лишь касаясь его кончиком пальца и
медленно, постепенно вводя его внутрь. Я изо всех
сил сжала его палец, но он ввел туда же второй и
раздвинул отверстие. Потом взял с ночного
столика мою щетку для волос с необыкновенно
мягкой щетиной и втолкнул ее ручку мне в задний
проход, по самые щетинки…

Потом он проделал щеткой несколько
возвратнопоступательных движений. Затем (о Боже,
наконец-то!) он взобрался на меня и коснулся
членом моей вульвы. Если бы мои руки были
свободны, я схватила бы его за задницу и изо всех
сил втолкнула бы его в себя! Но я была беспомощна
— и приходилось ждать. Он вводил член мне во
влагалище сантиметр за сантиметром, мучительно
медленно. Я чуть не рыдала от ярости и кричала:
“Трахни меня! Черт тебя подери, да трахни же
меня!” Но плевать он хотел на мои вопли — он
продолжал в том же духе.

Но вот он овладел мною — и это было небесное
блаженство. Он тоже застонал под своей маской —
он уже кончал… Кстати, всякий раз, когда он
вталкивал в меня член, его яички соприкасались со
щетинками на щетке, все еще торчащей из моей
попки. Потом он признался мне, что для
нормального человека это чересчур сильное
ощущение.

Вдруг он весь напрягся и начал двигать членом
очень странно, какими-то чересчур резкими
толчками. Из-под маски раздался приглушенный
крик, и я впервые в жизни ПОЧУВСТВОВАЛА, как мое
влагалище наполняется горячей спермой — это
поразительное ощущение!

Мы предприняли нечто подобное еще однажды —
но на лице Ричарда уже не было маски. В
воображении это вполне нормально, а вот в
реальной жизни несколько трудновато. Также мы
пару раз использовали мою щетку, так сказать, “не
по назначению”. Или как раз наоборот?.. Мне
нравится ощущать что-то в заднем проходе, когда я
занимаюсь сексом, а Ричарда больше привлекают,
естественно, щетинки. Знаете, будет неплохо, если
в секс-шопах станут продавать такие щетки для
эротических забав!”

Могу поручиться, что у всякой женщины
есть своя, глубоко личная фантазия — может быть,
картинно-романтическая, а возможно, и
удивительно похабная. Как я уже говорил, порою
куда лучше, когда ФАНТАЗИЯ ОСТАЕТСЯ ФАНТАЗИЕЙ.
Зачастую попытки претворить воображаемое в
действительность кончаются плачевно — исчезает
мощнейший мысленный стимулятор, который мог бы,
не соприкасаясь с грубой реальностью,
“сдобрить” вашу сексуальную жизнь.

Некоторые фантазии, например, если их все же
разыграть, на поверку оказываются далеко не так
сексуальны, как нам представлялось в мечтах, — а
то и могут стать причиной боли или увечий. Вот
несколько примеров из моей последней почты:

“В моих фантазиях я вся татуирована —
с головы до пят, — и на мне потрясающие рисунки.
Голова моя обрита, и вся поверхность черепа, а
также лицо, тоже покрыты татуировкой. На спине у
меня искусно изображена драконья чешуя — сзади я
кажусь какой-то двуногой рептилией. Вокруг моих
глаз вытатуированы птичьи перья, так что у меня
совершенно совиный взгляд. Татуировка есть даже
в полости рта! А на животе у меня поразительной
красоты картины — восточные дворцы и сады, леса и
водопады… Лобок мой совершенно гол, и на нем
красуется татуировка в виде мужской руки, словно
просунутой мне сзади между ног — она пальцами
сжимает мою вульву. На ногах у меня изображения
вьющихся побегов, каких-то лиан и пышных цветов…
Я обязана всюду быть обнаженной… люди глазеют на
меня, открыв рты. Я их и пугаю, и возбуждаю
одновременно…”

“Я дрессировщица в цирке. Возможно,
самая знаменитая в мире — ибо мой номер
неповторим. Я работаю на манеже с группой
хищников — тигров и львов, на глазах у тысяч
зрителей. Я почти обнажена — на мне лишь
крошечная шапочка, нечто вроде фрака с длинными
фалдами и туфли на высоченных каблуках. Я щелкаю
бичом — и звери повинуются мне. Я словно обладаю
какой-то магической властью над ними. Но это все
же опасные звери — людоеды. Они прикончат и
сожрут любого, кто не сумеет с ними справиться. А
вот и кульминационный момент представления.

Я, щелкнув бичом, заставляю косматого
огромного бенгальского тигра вспрыгнуть на
помост и сесть на задние лапы. Потом я начинаю
постукивать рукояткой бича по его пенису, пока
тот не напрягается и не вылезает наружу. Он
ярко-красный и огромный — размером с руку
мужчины. Меня освещают мощнейшие прожектора — и
вот я взбираюсь на платформу и медленно,
раздвинув ноги, опускаюсь прямо на этот
устрашающий член, вращая бедрами. Я вцепляюсь в
густой мех. Тело тигра горячее и мускулистое, а
мех издает специфический запах — это запах
зверя… Я вращаю бедрами все быстрее, прижимаюсь
все сильнее — и вот тигр уже ревет и слегка
царапает когтями мой обнаженный зад…”

“Впервые эта фантазия посетила меня
после моего первого занятия аэробикой. Мне все
это приснилось, я все запомнила — и стала
намеренно вызывать в воображении эти образы.
Честно говоря, не понимаю, отчего это так
возбуждает меня — ведь я в жизни не делала ничего
подобного и, Богом клянусь, никогда не сделаю!
Своему другу я об этом никогда не рассказывала. У
него могут возникнуть самые что ни на есть
гнусные подозрения, узнай он об этом… Так что вы
— первый, кому я исповедуюсь…”

“…Я прихожу в аэробик-класс. Я
классная девочка, очень модная, — а в окна светит
жаркое солнце… Вдруг оказывается, что сегодня
все будут заниматься нагими. Все уже разделись и
разминаются — пританцовывают, делают растяжки и
наклоны. Разумеется, видно АБСОЛЮТНО ВСЕ. Я жутко
смущена и не желаю раздеваться. Но все девушки в
один голос говорят, что если мне не понравиться,
то я свободно могу перейти в другую — обычную —
группу. Ну вот, я начинаю танцевать обнаженной —
и вдруг обнаруживаю, что у меня классно выходит. Я
и еще одна девушка — лучшие в группе. Мы с нею
танцуем перед огромным, во всю стену, зеркалом. У
нее потрясающая фигура. Она блондинка —
голубоглазая, высокая, с удивительной грудью и
коллосальньми сосками — я всегда мечтала иметь
такие… В танце она подходит совсем близко ко мне.
Мы с нею танцуем нечто вроде танго — наши груди
соприкасаются, и соски скользят по соскам… Она
проводит руками по моим бокам — и вдруг ее бедро
оказывается прижатым к моему лобку. Я делаю то же
самое — и кожей ощущаю ее лобковые волосы. Но не
только. При каждом движении на моем бедре
запечатлевается теплый и влажный поцелуй ее
“губок”. Мы принимаемся ласкать друг друга и
целоваться — по-настоящему, как страстные
любовники. Мы поглаживаем друг другу груди,
соски… Все вокруг аплодируют и говорят, что мы
великолепны…”

Вся прелесть фантазий в том, что с их помощью мы
можем оказаться в пикантных ситуациях, которые в
обыденной жизни были бы просто исключены, опасны
или откровенно отвратительны. Ни одна из женщин,
надеюсь, не пожелала бы, чтобы ее покрыли
татуировкой с ног до головы. Хотя, надо
признаться, в татуировке есть определенная
сексуальная притягательность, и некоторые
женщины отваживаются — но не более, чем на
бабочку слева на попке или колибри на правой
груди.

Лично я активный противник всяческих
пронзаний, клейм и ран, нанесенных из сексуальных
побуждений. Практически все женщины, в пылу
юности и страсти вдевшие колечки в соски или
цепочки в половые губы, потом сожалели о том, что
сделали.

продолжение следует…