Павел «Снежок» Воля — учитель русского языка по образованию и резидент Comedy Club на ТНТ по призванию. Обладает обширным словарным запасом, уверенным голосом и очень уважает свое личное мнение. Паша Воля — уникальный человек российского шоу-бизнеса: он говорит в лицо знаменитостям все, что о них думает, а они не обижаются и даже благодарят за правду. У него много друзей и приятелей среди звезд, но это не значит, что они будут в безопасности, придя на выступление Comedy Club.

— Если меня кто-то бесит, я не полюблю его только за то, что часто вижу по телевизору. Просто не буду на него смотреть. Я прекрасно понимаю, что тоже не всем нравлюсь. Кому-то я ближе, кто-то меня терпеть не может, кто-то просто равнодушен. Это жизнь. Но мы честно делаем то, что должны, мы честно идем своей дорогой и внимательно смотрим под ноги, а будем сбиты или нет — это уже зависит не от нас. Мы не просто так гнем пальцы и офигиваем от того, какие мы крутые, мы для этого что-то делаем.

— Расскажи историю твоего появления в Comedy Club.
— Первая вечеринка, которую мы организовали, была в богом забытом месте «Касбар». Мега респект им, это был самый первый наш дом. Там уместилось 50 человек дальних друзей, а нас, выступающих, четверо было. Я пригласил Киркорова, Харламов привел Юдашкина. Я что-то сказал о том, что вот как нам, мальчикам, повезло — на первое выступление сразу Киркоров с Юдашкиным пришли, они раскланялись, поржали. Я читал какие-то вонючие рассказики, Харламов что-то там показал, мне казалось, что было очень-очень плохо. Но потом люди пришли снова. И мы продолжали. Это вообще не приносило дохода! Но мы тупо продолжали выступать по субботам, потому что верили! И вот уже четыре года нет такой причины, чтобы в субботу не дать представления, потому что люди привыкли — и мы не можем их обмануть.

— Когда ты в первый раз вышел на сцену?
— Мама работала в Доме культуры, я вышел года в четыре, наверное, на партсобрании. Вручали какие-то книжечки, играли туш поздравительный. Я вышел из-за кулис и танцевал около трибуны, мне все поаплодировали, а потом мама пришла и забрала меня.

— А почему ты выбрал такой жанр — шутить над знаменитостями?
— Раз приходят люди, значит, они хотят, чтобы над ними поржали. Как-то сам по себе жанр сложился. То есть не было такой задачи — сейчас мы нагоним звезд и будем их высмеивать. Ни у кого такой мысли не было.

— Бывали такие моменты, что тебе не хотелось смеяться над человеком и ты это делал «через не хочу»?
— Ничего не делаю «через не хочу». Самое главное и самый большой плюс — это то, что я выражаю со сцены свое личное мнение. И это свое мнение, а не чье-то там, все это интересно и прикольно. У каждого, у звезд и не звезд, есть свои мысли по поводу того, что происходит. Если мне и всем кто-то очень сильно нравится, то я никогда ничего плохого не скажу. Но если группа «Фактор 2» — это говно, то я это, конечно же, скажу им в лицо.

— Насколько я понимаю, у Comedy Club есть «мягкая» программа и более «жесткая».
— Есть всякая разная программа. Мы выступали и на Днях Рождения детей, стариков и взрослых, у собак только не выступали, но все впереди. И в городах, и в весях, и в клубах. У всех огромный, гигантский запас юмора, который уже придуман и который только намечается. Ты выходишь и, что хочешь из этого, рассказываешь. А я вообще рассказываю, что называется, «из головы». На гастролях совсем другая программа. Люди совсем другие, простые, которые просто пошли и купили билет. Поэтому надо разговаривать о них и с ними. Поэтому каждый раз все очень индивидуально. В Сочи ты разговариваешь об одном, в Новороссийске — о другом, в Салехарде — о третьем.

— С коллегами по Comedy Club только по субботам встречаетесь?
— Все, на самом деле, как дураки, и так видятся целыми сутками со всеми, а на гастролях вообще расстаться не могут. Такое ощущение, что все приехали в другой город и держатся друг за друга: «А вы куда гулять? А мы с вами. А мы мороженое покупали. А почему вы нас не подождали? А вы мопед себе взяли? А нам почему не взяли?» Вот такой вот дурдом. И все время так проходит, все хотят что-то друг от друга, но это весело.

— Кстати, о турах. В ноябре состоится фестиваль Comedy Club?
— Да. Это отдельный наш большой проект. Очень перспективный и офигительный. Один фестиваль уже был, он проходил в Турции. На канале ТНТ была показана его версия. Очень прикольная. Очередной, второй, пройдет на Кипре с 1 по 7 ноября, «Неделька Comedy Club на Пафосе». Человек от 350 до 500 мы туда повезем. Все, что происходит на фестивале — настоящее сумасшествие. Мы уезжаем на неделю, и с нами едут все ближайшие и все лучшие, которые могут бросить свои дела на неделю. Мы продумываем очень много дел, которые мы за какой-то период времени не успели сделать. И на неделе делаем эти сумасшедшие вещи. Например, мы пишем песню, поместим ее на радиостанции, а на Кипре снимем видеоклип, где поучаствуют все приехавшие с нами — это будет самый массовый в истории шоу-бизнеса видеоклип. Приедем и поставим его в ротацию каналов. Вот такое отдельное направление. Дальше куда поедем — непонятно, может, это будет Китай, Вьетнам, Африка. Есть гостиница сумасшедшая в пустыне Сахара, на будущий год туда поедем. Самое главное, что все в наших руках. Это очень организованное мероприятие. Мы все летим в своих самолетах, в которых больше никого нет, кроме нас. Летим в свои гостиницы, где нет никого, кроме нас. Никто нам не указывает, что нам делать: шуметь или не шуметь, орать или не орать. И все вместе мы проводим время. Судя по Турции, с фестиваля все возвращаются большой семьей — как дети из лагеря: «А давайте каждое воскресенье встречаться!»

— Кто разрабатывает тебе стиль?
— Да в основном просто шмотки из моего гардероба, а тетки-стилисты приносят какие-нибудь шарфы нереальные — и мы ржем с этого дела минут десять, а потом я иду на сцену. Обычно это просто вещи, которые мы носим. В момент, когда вещи начнут носить нас, — пиши пропало! Не надо задумываться, в чем ты ходишь, на чем ты ездишь. Ездишь ты на «Мазерати» или на «Москвиче» — в этом ты. Никто ж не парится по поводу того, что какая-то кишка у него на два сантиметра длиннее. Но у нас есть направление Comedy Fashion — модная прикольная одежда, Галыгин этим занимается.

— Телепередача и концерты исчерпывают твое творчество, или ты для себя в стол еще стихи, романы, песни сочиняешь?
— Вот собираюсь альбом выпустить. Я сидел дома на кухне, придумывал песни, писал музыку, и я же все это дело буду исполнять. Это скорее не песни, а «посылы» под музыку. В любом случае, это очень необычно. Такого нигде не было, это не мои слова, а слова людей, которые в музыкальном мире работают. Понятно, что один я не могу все делать. Во-первых, у меня товарищ музыкальной грамоте обучен. Если как-то через меня это и выходит, то только благодаря ему. В этом альбоме участвует огромное количество людей. Кто они, пока не скажу. Уже идут слухи, что от Малинина до Розенбаума. Две песни — «Все будет охрененно» и «Шоу-бизнес» — можно уже услышать в телеверсии Comedy Club на ТНТ в моем бенефисе.

— «Звездная болезнь» появлялась?
— Вопрос не ко мне. Мне кажется, все меняются просто потому, что живут, все меняются со временем. Я не помню таких моментов, чтобы я плюнул кому-то в лицо или отвернулся. По-моему, все относительно. Если я с человеком 12 лет общался, а потом год он на меня смотрел по телевизору, то, естественно, он уже по-другому ко мне относится. Иногда противно, когда человек перед тобой сам начинает заискивать. — Остановись, мы же с тобой в одном подъезде выросли! — Не знаю, что произошло, но я уже ничего не могу сделать с его мнением. И когда я старого товарища приглашаю попить пива, он отказывается, потому что у него работа, дети, я тоже уже очень далеко от него, от школьной скамьи. Он мне откажет, а потом наш общий знакомый говорит: «Блин, а про тебя говорят, что ты хочешь купить пивом». Я уже ничего не смогу с этим сделать.

— Предположим, ты стал популярен до такой степени, что стали производить кружки с твоим изображением. Как на это будешь реагировать?
— Не знаю, хорошо это или плохо, когда ты на кружке, из которой пьют чай. С одной стороны, это очень плохо. Но, с другой стороны, человек купил эту кружку и пьет из нее каждое утро. Значит, ты, как минимум, должен потом прийти к этому человеку на могилку и плакать, просто потому, что он два года пил из кружки с твоим фото. Нельзя определить, хорошо это или плохо.

— В Екатеринбурге есть известный DJ-KLEY, так его машину по три раза в неделю на наркотики проверяют. Тебе творческое имя «Снежок» работать не мешает?
— Чернокожий будет думать, что меня так зовут, потому что я белый. Наркоман — что в честь кокаина. А еще кто-то придумает еще что-нибудь. У кого куда мозги направлены, кто по чему убивается, тот так и думает.

— А кого ты считаешь своим конкурентом?
— У меня нет конкурентов. Конкурентов ни в одном деле не бывает. Допустим, ты будешь продавать сметану, и еще 300 человек будут продавать сметану. Вы все будете продавать ее по-разному. И у тебя не будет конкурентов, потому что сметану можно продавать в самолете, можно продавать еще как-то, нет границ для этого. А юмор и все, что нельзя потрогать, понюхать, вообще не имеет границ.